Режиссер Алексей АГРАНОВИЧ: «Мне посчастливилось родиться в семье, которая дружила с большим количеством замечательных людей»
Алексей АГРАНОВИЧ появился на свет в звездной семье. Отец, Михаил Агранович, — известнейший кинооператор. Мама, Эмилия Кулик, — диктор Всесоюзного радио. А дед, Леонид Агранович, — сценарист, драматург и режиссер. Сам Алексей состоялся как режиссер, продюсер, телеведущий. Любую церемонию — от «Кинотавра», ТЭФИ и ММКФ до протокольных мероприятий — он превращает в яркое и захватывающее зрелище. Недавно произошло триумфальное возвращение Аграновича в актерскую профессию. С чем связан такой поворот, насколько интересно было погружаться в тему космоса, а также что общего между характером жены и явлениями природы и почему старость лучше встречать в Грузии, Алексей рассказал в своем интервью.
Алексей, ваше, по сути, настоящее возвращение в профессию получилось ярким. Когда вы приняли предложение участвовать в сериале «Частица вселенной», думалось ли вам, что он станет событием?
Честно говоря, вообще об этом не думал, хотя, конечно, успех — приятный бонус к работе. Поскольку я не так давно заново нырнул в актерскую профессию, это было одним из первых по-настоящему интересных предложений. Сам по себе сценарий очень хорош, что уже редкость, плюс Алена Званцова — режиссер замечательный, а еще продюсер Валерий Тодоровский, прекрасные партнеры, к тому же возможность приобщиться, пусть и косвенно, к космической тематике. В общем, все из мечты. (Улыбается.) Правда, у Алены странная карма: у нее много отличных работ, которые почему-то проходили мимо больших каналов, но в результате все-таки дошли. Так что изначально никто ни в чем не был уверен. Все участники проекта просто понимали, что имеют хорошие стартовые позиции. В сериале я сыграл психолога, работающего с космонавтами перед их выходом на орбиту. Интересный опыт, в том числе с точки зрения этой новой для меня «профессии». В преддверии Дня космонавтики тем более приятно вспомнить о «Частице», премьера которой состоялась ровно год назад, 9 апреля, как раз в канун этого праздника.
Чем выше предполагаемый прыжок, тем он волнительнее, тем более в случае второго вхождения в одну и ту же воду…
Поскольку терять мне особо нечего, я не очень сильно завишу от актерской профессии, в том числе и в житейском смысле. Мною скорее владел азарт, смогу ли я это сделать. Тем более до выхода «Частицы…» я уже снялся в полнометражных фильмах «Кислота» и «Юморист», где у меня главная роль.
Вы амбициозный человек?
В молодости мечтал стать актером, но это было как раз в середине 1990-х. Я ушел из института, немного поработал в театре и сейчас понимаю, что мое время в профессии тогда еще не пришло. Плюс все, что происходило вокруг, совершенно не располагало к тому, чтобы молодой человек, мужчина, начинающий жизнь, вдруг связывал себя полностью с актерской профессией. Не было достаточного количества работы, а уж интересной — и подавно. Поэтому я стал заниматься тем, чем занимаюсь по сей день, — постановками мероприятий и продюсированием. Данная деятельность давала возможность содержать семью. Однако мысли об актерстве меня не оставляли. Честно говоря, когда в 2014-м Кирилл Серебренников позвал меня играть Адуева-старшего в «Обыкновенной истории», я уже перестал об этом думать. Но, как часто случается, стоит перестать о чем-то мечтать, оно вдруг ба-бах — и выстреливает. Я был застигнут, что называется, врасплох. Наряду с радостью, пожалуй, был страх, когда я соглашался на «Обыкновенную историю». Я боялся, что окажусь не в своей роли. Поначалу даже пытался отказаться, но Кирилл Семенович оказался мудрее. В итоге мы с ним договорились попробовать, хотя и без обязательств друг перед другом.
Как продюсер и режиссер вы стали широко известны в узких кругах…
Да. Я совершенно не страдал и не страдаю от невостребованности. (Смеется.) А вот все, что связано с побочными явлениями актерской профессии, до меня пока не дошло. Я спокойно хожу по улицам. Хотя чуть-чуть дополнительной уверенности моя известность мне придала.
Пока вы не переключились полностью на актерство, не забрасываете другие сферы деятельности?
Все волшебным образом складывается само собой. И то, что не нужно, отваливается, появляется новое, интересное. Сейчас у меня в работе два больших проекта — кинофестивали «Край света. Восток» на Сахалине и «Край света. Запад» в Калининграде. И вообще, когда есть возможность сделать что-то не для себя, а кому-то, это дорогого стоит. Так как у меня много всяких занятий, я в актерстве не на все соглашаюсь, пока очень ценю возможность выбирать.
Вы хорошо чувствуете и понимаете людей?
Думаю, что немного разбираюсь в них. Я не из тех, кто может манипулировать людьми, но научился достаточно быстро понимать, с кем имею дело. Вообще очень люблю общаться, у меня много друзей, иногда меня даже упрекают близкие, что я провожу больше времени с ними, нежели с семьей. (Улыбается.) Кстати, одно время после армии я общался со знакомыми психологами. Специального интереса у меня к этому никогда не было, но любопытство вызывало; наверное, моя роль в «Частицах» явилась некой реализацией. (Смееется.) Когда вышла замечательная книга «Люди, которые играют в игры, и игры, в которые играют люди», я ее прочитал с удовольствием. В то же время сам я к психологу никогда не пойду (хотя ни от чего нельзя зарекаться): вряд ли услышу от него что-то новое о себе. Но некоторые из моих знакомых, причем те, от кого я этого никак не ожидал, посещают психоаналитика, и им это помогает, перенастраивает. Очень много зависит от человека, это как с одним и тем же лекарством… кто-то в него верит — и оно работает, а кто-то всю жизнь будет утверждать, что это плацебо.
А за советом можете к кому-нибудь обратиться?
Конечно. В каких-то вопросах, в которых плохо ориентируюсь, спрашиваю совета всегда. А переубедить меня в том, что красное — это зеленое, невозможно. В то же время есть люди, мнению которых я очень доверяю, вернее, интересуюсь им. И, услышав их точку зрения, начинаю размышлять, почему позиция человека такова. В итоге, случается, меняю свои взгляды.
Какую роль вы, как правило, играете в компании друзей?
Зависит от компании. Порой становлюсь ее центром, а иногда это место занимают другие, и в этом случае я отвожу себе роль созерцателя и слушателя. Кстати, это бывает очень интересно.
Зависит ли как-то степень вашего внутреннего комфорта от количества людей в компании?
Это вообще неважно. К примеру, на день рождения я всегда зову не меньше ста человек. Уже сложилась некая традиция: друзья знают, что есть осенью день, когда раздастся звонок с приглашением. К слову, зачастую у меня встречаются люди, некогда проводившие вместе много времени, но по воле случая давно не видевшие друг друга.
Значит, вы экстраверт?
Это сложный вопрос. Мне трудно на него ответить, потому что по внешним признакам я скорее экстраверт, хотя сам про себя я бы так не сказал. Есть вещи, которыми я не делюсь ни с кем, не потому, что скрываю или испытываю какие-то комплексы, а просто не хочется. В свое время я все равно с кем-нибудь я об этом поговорю, но пока… Надо признать, раньше я был поболтливее. (Улыбается.)
А с женой вы всегда откровенны? Должны ли, на ваш взгляд, быть какие-то зоны недоговоренности в отношениях мужчины и женщины?
У меня нет никаких таких зон. Единственное, когда я нахожусь во внутреннем рабочем процессе и должен что-то придумать, то не всегда готов на эти темы разговаривать и могу не делиться тем, что меня беспокоит. А во всем остальном у меня нет секретов от человека, с которым я живу.
Ребенком вы были очень зависимы от родителей?
Мне вообще очень повезло с родителями, хотя, как и во многих семьях, у нас случались непростые моменты. У меня были прекрасные дед, бабушка, дядя и вообще все люди, которые окружали меня в детстве. Я жил в любви. У нас в семье всегда ценили уважение, даже к маленькому ребенку. Поэтому я сам принимал многие решения, важные для детей: чем заниматься или не заниматься, делать или не делать уроки. (Смеется.)
Вас не заставляли делать уроки?
Время от времени, конечно, влетало, но все равно не было такого инструмента, который мог бы заставить меня поступить на исторический факультет, если я этого не хотел. Со мной могли беседовать на данную тему, что-то предлагать. Собственно, поэтому после школы я два лета никуда не поступал. Мне просто даже не хотелось об этом думать, я был довольно легкомысленным человеком. В результате сходил в армию.
Школу жизни там прошли?
Формально я носил морскую форму, но служил два года. Это была часть в Ленинградской области, которая обеспечивала деятельность военных институтов, испытания, эксперименты. Обычная среднестатистическая Советская армия. Курортом не назовешь, но это мало чем отличалось от нормальной человеческой жизни в любом дворе нашей страны, если только он не находится в пределах Бульварного кольца.
А ваш двор где был?
До шести лет я обитал в районе Бутырской улицы, начало Дмитровского шоссе, но самую яркую и прекрасную часть своего детства и юности прожил в районе метро «Аэропорт» у дедушки с бабушкой — там были киношные и литературные кооперативы! Остальное время я проводил с мамой в Ясенево, когда мы получили квартиру в том районе. Я окончил известную и прекрасную школу Леонида Мильграма. И до сих пор у меня много друзей оттуда. Иногда встречаешь человека, прошло полжизни уже, но 45-я школа — это такой пароль. У меня и сейчас там учится старшая дочь. Сегодня это, конечно, уже не совсем то учебное заведение, но тем не менее.
Ваш дед — известный сценарист, папа — крупный оператор, но вы, придя из армии, решили поступать на актерский факультет.
Так ведь у меня мама актриса по образованию! Я много времени проводил с ее друзьями, это была как раз театральная, как теперь принято говорить, тусовка. Мама оканчивала Школу-студию МХАТ. Поэтому нельзя сказать, что я вот так, ни с того ни с сего пошел в артисты. Зато оператором мне совсем не хотелось становиться. Я по сей день даже фотографирую плохо, в этом смысле природа на мне отдыхает. А дедушкины драматургические и режиссерские уроки я не то чтобы вынес, но многое помню. Вкус к этому делу у меня от него.
В маминой актерской компании собирались люди с известными именами?
Да, это мамины однокурсники. К примеру, Всеволод Абдулов был ее очень близким другом. Мы с мамой тогда жили на Бутырской улице в коммунальной квартире. Однажды Сева приехал и притащил пластинку «Алиса в Стране чудес», где он поет вместе с Владимиром Семеновичем Высоцким. Она еще нигде не продавалась, только что была напечатана. И у меня до сих пор она хранится — с подписью «От Чеширского кота». Часто захаживал к нам и Геннадий Ялович — замечательный педагог, режиссер, актер. Помните знаменитый эпизод «на шашлыках» из фильма «Москва слезам не верит»? Там он играет друга Гоши. А еще он исполнил главную роль в картине «Тридцать три». Любовь Васильевна Стриженова — мамина ближайшая подруга. Сашка Стриженов — мой друг детства. Кстати, он утверждает, что забирал меня из роддома. Правда, ему тогда было чуть меньше полутора годков, но исторически это звучит так. (Смеется.)
Иными словами, вы были полноценным участником застолий?
По-разному случалось, но мама частенько брала меня с собой на какие-то мероприятия, дни рождения. Надо сказать, что и у деда я повидал немало удивительных людей. Например, Вадим Николаевич Коростылев, драматург, написавший сценарии к фильмам «Король-олень», «Айболит-66» и кучу пьес. Человек невероятного остроумия, очень добрый, я его хорошо помню. С другой стороны, дед писал много криминальных или околокриминальных драм, и у него был друг — следователь Александр Львович Шпеер. Вообще можно вспомнить миллион людей: и Булата Окуджаву, и Олега Николаевича Ефремова… Так что мне посчастливилось родиться в семье, которая дружила с большим количеством замечательных личностей. Дед служил в знаменитой Арбузовской фронтовой студии, в которой работали и Андрей Гончаров, и Валентин Плучек, и Александр Галич. С Александром Аркадьевичем они дружили, но тот уехал из страны, когда мне было четыре годика. Немалая часть его записей, которые до сих пор ходят по рукам, сделана у нас дома. Олег Даль сыграл свою первую главную роль у моего деда в картине «Человек, который сомневается».
А на киностудию вы захаживали во время съемок?
На «Мосфильме» я бывал. Но на съемки попадал реже, потому что это был период, когда мы с отцом мало общались. А дед за время моего сознательного детства снял «Щит города», но в Казахстане (там я, естественно не был), и картину «Срок давности» в Нижнем Новгороде. Однако отчасти съемочная площадка находилась у нас дома, потому что дед писал сценарии, и их чтение традиционно было домашним ритуалом.
Вы обмолвились, что у вас с отцом был перерыв в общении. Когда отношения возобновились?
В пятнадцать лет, когда я учился в десятом классе. Мы снова стали общаться, и по сей день отношения у нас замечательные. Это как раз совпало с выходом фильма «Покаяние», и еще до всех премьер папа тихо вывез копию из цеха цветоустановки «Мосфильма», и она была показана у нас в школе вечером. Слух о картине шел уже по всей стране. Потом, когда я уходил в армию, приезжал к отцу на пару дней в Нижний Новгород прощаться, он там снимал фильм «Мать» с Глебом Анатольевичем Панфиловым. А дальше мы уже и работали вместе, он снимал, я пытался что-то режиссировать.
Почему вы бросили учебу во ВГИКе?
Это тема отдельного интервью, я не хочу об этом подробно говорить, еще живы некоторые участники тех событий. Но если в двух словах, то присутствовал некий конфликт, в котором, как мне казалось, было две стороны: мастерская и кафедра, а я был старостой курса. Как правило, во ВГИКе мастерами были люди с большими именами, но они появлялись, ка правило, за месяц до экзаменов, а остальные педагоги вели курс постоянно. И я бился за то, чтобы расписание было удобным как раз для них. Но все это превратилось в сложную историю с расколом среди мастеров. И после третьего курса я ушел. Своим учителем считаю Альберта Филозова, царствие ему небесное, и рад, что он видел «Обыкновенную историю» и остался доволен. Для меня это важно.
Вы тогда не переживали, что остались без диплома?
Вообще не переживал. В то время это как раз было уже не так страшно. Диплом дипломом, но уже через полгода я работал в Театре Антона Чехова у Леонида Трушкина в спектакле «Подземка», играл с Михаилом Олеговичем Ефремовым, ныне моим близким другом. Я сидел на премьере этого спектакля в гримерке Джигарханяна, когда мои однокурсники еще частично доучивались. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что потерял, кроме того, что никогда не смогу из-за отсутствия диплома стать министром культуры.
У вас случались кризисы: возрастные, душевные?
Как у всякого нормального человека. Связаны они были, как правило, с какими-то биологическими изменениями и переменами в личной жизни.
Как вы из них выходили?
В каждом отдельном случае — это своя очень длинная история. Но мне всегда помогает работа. И еще: нужно делать то, что делать не хочется. А вообще все, что со мной произошло в жизни, и есть тот маленький багаж, которым я могу пользоваться в любой из своих профессий.
Каким вы были в юности: влюбчивым или просто раздолбаем?
На мой взгляд, раздолбайство и влюбчивость — это синонимы. Всю школу, со второго класса, я был влюблен в одну девочку, но у нас никогда не было никаких отношений. Дружить мы стали уже намного позже. А потом, как у большинства молодых людей, было полно всяких разных историй.
У вас двое детей: дочь от первого брака и семилетний сын — от второго. В первый раз став папой, вы в полной мере ощутили отцовские чувства?
В моем частном случае и тот, и другой эпизод достаточно сложные. Отцовские чувства… Я очень люблю своих детей. И они мне были интересны во все периоды жизни.
Чем вы любите заниматься с Ваней?
В последние полгода у сына возникла страсть к футболу, он занимается в секции, поэтому почти все разговоры об этом. Еще мы смотрим мультфильмы, ходим в кино, что-то читаем, обсуждаем. Он вполне самостоятельный человек, сам решает, чем хочет заниматься, чем нет. Мы стараемся ему не мешать, но одновременно следим, чтобы он быстро не сдавался.
А с дочкой часто общаетесь?
К сожалению, чуть реже, чем хотел бы. Варя — очень талантливая девочка. У нее, безусловно, есть способности к художественному языку, она занимается в замечательной студии Миши Лобазова, у нее уже было несколько выставок. Они делают скульптуры, что-то варят и режут, сооружают какие-то пространства и проекты в помещениях. Ее мама — один из лучших графических дизайнеров в стране. Но при этом дочка всем своим видом дает мне понять, что она совершенно не собирается этим заниматься, мечтает о театральном институте.
А у вас по-разному складываются отношения с Ваней и с Варей?
Нет. Для меня вообще разница между мужчиной и женщиной не так принципиальна, хотя я понимаю, что в каких-то вещах она, безусловно, существует. Для меня приоритетно, что за человек передо мною.
Если убрать «химию» как главную составляющую любви, то все-таки какие качества, кроме общечеловеческих, для вас важны в общении с женщиной?
Если убирать все, что вы называете «химией», то остается личность, а в чем это выражается, всегда смутно понимаешь.
Ваша жена Виктория Толстоганова — первоклассная актриса, личность, но у нее очень сильный и импульсивный характер, что может создавать сложности в общении…
Вы любите город, в котором живете? С климатической точки зрения он такой, какой есть. Ни лучше, ни хуже. Так и характер, к которому я в своем возрасте отношусь вполне адекватно. Это явление природы.
То есть в вас иногда могут лететь протуберанцы, но вы их смело принимаете?
Я даже не знаю, есть ли какие-то семьи или отношения, в которых люди находятся в состоянии невесомости. И чем интереснее, глубже, тоньше человек, чем сложнее он устроен, тем уникальнее то, что называется характером.
Можете назвать три черты, которые вам особенно нравятся в Вике?
Искренность, интуиция и талант. Не говоря о красоте.
Вы умеете что-то делать своими руками?
К сожалению, нет. Это не мои добродетели.
А что еще не относится к числу ваших добродетелей?
Например, я достаточно ленивый и не люблю заниматься тем, что мне неинтересно, не нравится и не сразу получается. Я не из тех людей, кто будет при этом добиваться чего-то.
Вы живете в Москве. Не хотели бы перебраться за пределы кольцевой дороги?
У меня был период, когда мне пришлось несколько лет прожить за городом. Конечно, я люблю природу и какие-то места Подмосковья, но в целом я урбанист. И если у меня появляется свободное время, с удовольствием отправляюсь путешествовать. Наверное, на старости лет мне захочется поселиться за городом, но пока мне кажется, что идеальная старость — это где-то в Грузии. Детям ты уже будешь не нужен, а Грузию я очень люблю.
Вам бы хотелось ненадолго вернуться в прошлое?
Точно бы не хотел вернуться в ту жизнь, в которой уже жил. В основном я занимаюсь придумыванием и постановкой одноразовых вещей. И одно время даже мучился, что делаю то, что долго не живет. Открыл фестиваль — и все, через полчаса это уже никому не нужно. А с другой стороны, сейчас понял удивительную вещь, что это, наверное, самое честное, что человек может делать на сцене, потому что это действительно происходит один раз. Из таких эпизодов и мгновений и складывается жизнь, и если она тебе каждый раз преподносит возможность делать то, что тебе интересно, — будь благодарен и не делай резких движений.
Марина ЗЕЛЬЦЕР