Эта миловидная смешливая актриса кубинского происхождения — настоящее открытие минувшего года, звезда блестящей картины «Достать ножи», посол швейцарского ювелирного дома Chopard и новая девушка Джеймса Бонда. Ана де Армас покоряет своей прямотой, открытостью и какой-то трогательной детской непосредственностью, редкой в мире большого кино. Имя гордой дочери Гаваны сегодня гремит на весь мир. Так в свое время прославляли Кубу легендарные Че и Кастро. Кто же эта революционерка от кино, узнаем из этой беседы.
— Ана, как живется тому, кто стал всеобщей любимицей?
— Ох, я привыкла. Или ты о моем профессиональном прорыве? (Смеется.) Ну что я могу сказать? Не хочу быть грубой, но в родной Гаване меня всегда принимали, и я купалась в любви. Не как актриса, просто как Ана. Мне приятно, что теперь благодаря моему успеху в Америке я могу помогать своим замечательным родным и друзьям. Однако мне сложно оценить собственную популярность. Чтобы увидеть что-то большое, надо отойти и глянуть на это с расстояния, верно? Я же нахожусь в эпицентре всей шумихи вокруг меня.
— Хорошо, поставлю вопрос иначе. Как ты переносишь эту шумиху? Наслаждаешься или страдаешь?
— Это моя реальность, но это не моя жизнь.
— Немного путано, не находишь?
— Сейчас объясню. (Улыбается.) В Голливуде у меня есть друзья, причем прекрасные; здесь со мной происходили невероятные вещи, буквально волшебные, но исповедуемый тут стиль жизни — эта 24-часовая открытость, постоянные деловые бранчи и ланчи… Такая данность не для меня. Да, бизнес-обеды и папарацци теперь составляют бо́льшую часть моей реальности, но это не та жизнь, от которой я получаю удовольствие.
— Расскажи же, от чего ты получаешь удовольствие.
— Я люблю говорить о жизни вообще. Об искусстве, маленьких детках и домашних животных. Актерство — то, что мне нравится делать, но я не могу обсуждать это вечно, с утра до ночи. Помните, как сказала на сей счет Мэрилин Монро: «Икра — это отлично, но не тогда, когда вы едите ее при каждом приеме пищи».
— Как ты вообще пришла к мысли стать актрисой?
— Это даже и не я пришла к такой мысли. (Улыбается.) Все мои кубинские друзья были актерами от природы. Я выросла в очень маленьком пригороде Гаваны, у моей семьи не было личного транспорта, автобусы ходили редко… Словом, мы с соседскими детьми вместо развлечений большого города предавались танцам и кривлялись под песни группы Spice Girls. Среди остальных я выделялась своей неугомонностью и вертлявостью; видимо, поэтому родители в конце концов отдали меня в театральную школу. Отправляясь по утрам на учебу, я просто голосовала у светофора, и ежедневно находились те, кто довозил меня до школы. А достигнув 18 лет, уехала в Мадрид. С учетом того, что мамины родители (мои бабушка и дедушка) — испанцы, мне удалось это сделать без особых проблем. И вот там уже как-то все завертелось.
— Звучит так, будто все случившееся — а это видимый путь к успеху, проделанный явно упорным и точно талантливым человеком, — было случайностью.
— Спустя неделю после приезда в Мадрид мне позвонил кастинг-директор. Думаю, это было везением чистой воды. В остальном… Понимаешь, я просто всегда делала то, что хотела. У меня не было никакого плана Б. Хотела танцевать под Spice Girls — танцевала. Хотела отправиться в актерскую школу, покорить Мадрид, рискнуть быть актрисой — моя жизнь всегда развивалась вследствие моего осознанного выбора. В какой-то момент мне стало скучно в Испании, и я бросила вполне успешный проект, собрала дорожную сумку и рванула в США.
— В Америке твоя карьера складывалась более чем удачно. При том что в отношении испанских и кубинских актеров там существуют некоторые стереотипы.
— О да! Знаешь, как чаще всего характеризуют латиноамериканских актрис? «Сексуальная» и «с характером». Собственно, мы такие и есть. В этом нет ничего плохого, если личность не складывается исключительно из этих двух составляющих. Но частенько нас рисуют только такими.
— То есть я правильно понимаю, ты не надеваешь короткую юбку сразу же, как проснешься, и не начинаешь скандалить с окружающими?
— Делаю именно так, пока не устану, а затем кладу корзину с фруктами себе на голову и расхаживаю туда-сюда. Затем перерыв — и все сначала! (Смеется.)
— Не могу не спросить: не сталкивалась ли ты и с другого рода дискриминацией? Молодая, талантливая, красивая восходящая звездаприезжает в Голливуд…
— Ты о сексуальных домогательствах? Благодаря моим родителям я неплохо умею говорить о своих границах. Делаю это просто, четко и открыто, совершенно не боясь отказывать людям — ни мужчинам, ни женщинам. И мне наплевать, что порой могу казаться неудобной, агрессивной или истеричной. И да — мне невероятно повезло с коллегами! А то прозвучало так, будто все меня домогались и я избежала этой участи лишь благодаря воспитанию. На самом деле я просто работала с добрыми и порядочными людьми.
—Правда ли, что во время работы над картиной «Достать ножи», открывшей тебя голливудским мастерам, твоя партнерша Джейми Ли Кертис быланесколько груба с тобой?..
— Что ты! Об этом и речи не было! Разве что грубостью можно назвать тот факт, что она меня просто не знала. Ну а кто тогда знал? Джейми отнеслась ко мне очень чутко, расспрашивала о целях, мечтах… А потом написала Стивену Спилбергу, что я не просто «какая-то симпатичная девочка», а настоящая кубинская Софи Лорен. Пожалуй, ее характеристика пришлась мне по душе: «Помимо необычайной нежности и безумной красоты, в ней есть упорство, настойчивость и жестокость». Про красоту и нежность не знаю, но остальное про меня. (Улыбается.)
— Ты сейчас просто скромничаешь, верно?
— Вокруг меня огромное количество красивых людей. А еще талант не зависит от внешности. Точнее, это зачастую параллельные вселенные. Так что я не думаю, что моя миловидность сыграла какую-то решающую роль в профессиональной судьбе.
— Не соглашусь с тобой. А как же тогда проект «Блондинка», фильм Эндрю Доминика о жизни Мэрилин Монро? Кажется, это одна из самых ожидаемых премьер 2021 года.
— Хорошо, здесь и вправду моя внешность повлияла на ситуацию. Но я все же надеюсь, что не только она!
— Естественно. Знаю, что ты услышала от Доминика «да» после первого же прослушивания.
— Но мне пришлось проходить все этапы. Убеждать продюсеров. Я знала, что роль моя, и это придавало мне уверенности. Все во мне ликовало: «Кубинка играет Монро! Я так этого хотела!»
— Что помогло тебе в работе над образом легендарной блондинки?
— У нас с Эндрю случился настоящий творческий роман. Не в смысле любовного союза, конечно, даже не думай. (Улыбается.) Ни с кем и никогда я не работала так тесно. Он легко мог позвонить мне в полночь, чтобы поделиться идеей, а я лежала без сна, так как думала о том же самом.
— За твоими плечами замужество и череда романов, которые, по утверждению СМИ, всегда завершались по твоей инициативе…
— И снова большое спасибо моим кубинским корням и родительскому воспитанию. Несмотря на темперамент, я не склонна драматизировать отношения. В них мне важна естественность, когда все идет так, как идет. Я не готова к скандалам и разборкам с целью доказать свою правоту и отстоять собственное мнение. Когда волшебство заканчивается и начинаются претензии, затрагивающие непосредственно мою личность, — мол, не так одеваюсь, выражаю свою любовь, провожу свободное время, — я решительно обрываю такие отношения. И речь не только про любовные союзы, это касается также профессиональных и дружеских отношений. Некоторые считают меня слишком принципиальной в этом вопросе, максималисткой, но я не готова меняться ради кого-то — даже ради самых близких и любимых. На первом месте у меня я сама.
— Ну, несмотря на такой подход в том числе и к работе, коллеги тебя просто обожают. Дэниел Крейг, например, в восторге от твоей игры! (Ана работала с Крейгом в двух проектах: «Достать ножи» и «Не время умирать» в бондиане. — Прим. авт.)
— Ох, Дэниел просто настоящий джентльмен. Мне очень комфортно с ним работается. А еще, кажется, он уговорил сценаристов и продюсеров расширить мою линию в фильме.
— Говорят, героиню писали исключительно под тебя… «Мы все хотели Ану», — так, кажется, сказала одна из самых опытных продюсеров «Бонда».
— Я была очень взволнована, когда меня позвали в картину «Не время умирать», просто прыгала до потолка. Но когда радостное возбуждение улеглось, пришло осознание: для меня важно быть уверенной в том, что я не стану очередной «девушкой Бонда». В противном случае это поставило бы под угрозу всю ту работу, которую я проделала, пытаясь уйти от стереотипов о латиноамериканках. Как по мне, изначально Палома была плоским персонажем. Все, как я «люблю»: симпатичная милашка, не больше, умеющая связать лишь пару слов.
— Кстати, давно хочу сделать комплимент твоему английскому!
— О, спасибо. Мне всегда приятно это слышать, серьезно. А знаешь, какой самый частый вопрос мне задают? Именно про английский язык! Мол, как это я так быстро его выучила? На самом деле все просто — от этого зависела моя жизнь. Помню, как первое время в Лос-Анджелесе я буквально заставляла своего агента подбирать для меня роли, которые… мне было не потянуть. И не потому, что сложно сыграть! Я просто не смогла бы понять диалогов. Тем не менее я упорно ходила на такие кастинги, смотрела в удивленные глаза ассистентов режиссера и пыталась, пыталась. В конченом итоге сдалась и поняла, что пора начинать нормально учить язык.
— А кто учил тебя одеваться? Голливуд — еще та ярмарка тщеславия, но ты, кажется, неплохо справляешься.
— Скажу сразу, у меня есть стилист. Все эти шикарные образы, которые ты видишь на красных дорожках, — его работа. Когда я прилетела в США, в моей сумке были лекарства, парочка спортивных костюмов и какое-то дурацкое, вроде как нарядное, платье. На все интервью и прочие деловые встречи меня одевают профессионалы. Ну а в реальной жизни я такое не ношу.
— А что тебе нравится?
— Обувь без каблуков. Вообще никаких! Как на них можно стоять, не говоря уже о танцах? Помнишь, как одета моя героиня из «Достать ножи»? Вот что-то такое мне близко. Может, чуть более игривое: простые женственные платья, юбки, укороченные брюки, простые рубашки, майки. Ключевое слово тут «простые», как ты понимаешь. Если честно, все, кто работает со мной на съемках и ковровых дорожках, в тихом ужасе от моих предпочтений и неумения носить шикарные комплекты. Несколько лет в Голливуде не только не поменяли, но, кажется, только усугубили ситуацию. И чем роскошнее мне надо выглядеть, тем сильнее я сопротивляюсь и еще более сращиваюсь со своими любимыми платьицами в цветочек.
— По традиции хочу закончить беседу вопросом о планах на будущее. Впрочем, в твоем случае он не из разряда тривиальных. Как я понимаю, ты не любишь загадывать. Но хотя бы помечтать можешь?
— Я стараюсь жить так, чтобы мечтать не приходилось. Все, что сейчас происходит, — просто отлично! Я чувствую себя спокойно и уверенно, постепенно становлюсь человеком, который рулит своей жизнью, и оттого мне не хочется фантазировать о том, что будет дальше. К чему?! Ведь все просто шикарно здесь и сейчас. Могу лишь сказать, что останавливаться на достигнутом мне пока не хочется. Как говорил мой папа, если можешь идти — иди, не стой на месте! И не иди, если можешь бежать.
— Случись выбирать между карьерой и любовью, что бы ты выбрала?
— В данный момент я выбираю карьеру. Это не значит, что я не могу любить, просто на первом месте сейчас не общие интересы, а исключительно мои.
© GREG WILLIAMS, CHOPARD
